Jasmine Hayes (Carrington)
Джесмин Хейз (Каррингтон)Эсми; Джесс; Эй, Хейз; творческий псевдоним - Кэрри

Внешние данные:
Ⅰ. Рост: 172 см;
Ⅱ. Вес: 65 кг;
Ⅲ. Цвет глаз: голубые;
Ⅳ. Цвет волос: светлый (пшеничный на данный момент);
Ⅴ. Оттенок кожи: бело-розовый;
Ⅵ. Телосложение: нормостеническое;
Ⅶ. Особенности: длинные светлые волосы, обезоруживающая улыбка и хитрые "лисьи" глаза.
Голос звонкий (Марго Робби в роли Харли Квинн), но приятный.
▌Запах: лаванды и листьев табака.
Общее описание: высокая стройная блондинка, энергичная, вполне выглядит на свой возраст. Явно обеспеченная. У нее бесчисленное множество одежды: от строгих джинс до роскошного платья "на всякий случай". Предпочитает обувь на малом каблуке или вовсе на плоской подошве, так как в силу работы вынуждена много ходить. Строгие офицальные костюмы ей не чужды, но носятся все же реже.
 
Основные пункты биографии:

Родилась в Американской конфедерации городов (Нью-Йорк) двадцать пять лет назад. Отец был крупным бизнесменом, а мать..

Джесмин помнила о ней только то, что та была какой-то певичкой из бара напротив. Она курила дешевые сигареты с ментолом и мечтала о большой сцене, проклиная раннюю беременность. У нее действительно был талант и бархатный голос, была красивая грудь, бледная кожа уроженки северной Европы и сценическое имя - Марго. За душой у простенькой беты не было ни гроша - отражение ее кошелька. Эта женщина не умела копить.
Она умерла, когда Джес было тринадцать, запив снотворное дряным виски. Кто мог подумать, что такая женщина оставила завещание? И все же на оглашении оного, Джесмин узанала, что у нее есть родной отец. От него пахло арабикой и сигарами. Он нашел свою истинную пару и жил в самом центре Нью-Йорка.

Что ты забыл в этой глуши за кулисами погоревшего кабаре?

Джесмин не умела петь, плохо читала, но хорошо соображала и в идеале ловила моменты, когда стоит поднести зажигалку, заливисто рассмеяться или, напротив, смолчать. Знала, наверное, всех шансонье, различая по звучанию первой строки, неплохо танцевала и отзывалась на "Джесси".

Ее неверотно раздражала эта собачья кличка. Этот запах дешевого пойла и сморщенные лица постоянных клиентов. К черту! Джесмин почти виртуозно ругалась на трех языках, не меняясь в лице, сохраняя улыбку.

"Забери, забери, забери или, черт тебя подери, кати прочь на своем черном форде", - как молитву повторяла в мыслях, во все глаза, не скрывая, разглядывая мужчину, которого назвали ее биологическим отцом. Она научилась не бояться мужчин, даже тех, что приходили порою к ним в комнату на втором этаже старого дома. Джесмин знала: они еще не за ней, но уже ловила расфокусированные взгляды. Презирала. Их, мать и театры.

Джесмин была католичкой, но едва ли верила в бога. До того дня, когда ее молитва была услышана. Богом ли, отцом ли или его "женой" - тринадцатилетней девчонке с большими мечтами не было дела. Она была благодарна им всем, и каждому воздала за спасенье. Новоей семье - послушанием, высшим силам... воскресными молитвами и закрепившейся глубинной верой, той, что не выставляют никогда на показ, отсиживая мессу за мессой. 

Их звали Маркус и Дейв. Какое смазливое имя, - думала она, всматриваясь в мягкие черты лица... мачехи? Она была готова к плохому и даже худшему, но не к любви. Чуралась, но не пыталась сбежать. Больше всего боялась вернуться в трущобы. Впрочем, довольно скоро благодаря неприхотливости, таланту приспосабливаться к окружению и чуткому руководству Дейва Эсми - больше не Джесси, никогда! - влилась в семью. Она полюбила учиться и делала особые успехи в области гуманитарных наук, оставалась немного неряшливой по какой-то въевшейся в самую сущность привычке, но обожала новую одежду. И деньги - их она любила всегда. Ей сказали, что она может тратить в месяц ровно столько, сколько отведено на карманные расходы. Эсми это казалось чем-то запредельным и долгое время она отклыдывала, храня деньги в шкафу, пока однажды Маркус не отчитал ее за недальновидность и наивность, повелев завести счет в банке. Сумма, к слову, хранится и по сей день, набухая через проценты.

Через два года - к пятнадцати годам - Джесмин порядком подзабыла свою прошлую жизнь, сохранив лишь отдельные пятна в общей серой массе. Она уже горячо любила свою семью - особенно Дейва, о, как трепетно она относилась к нему. Наверное, не будь он ей, пусть и условно, родственником, Эсми воображала бы, что он и только он ее рыцарь и ее Гумберт. Ах, ну почему же она не его Ло-ли-та. Эти мысли все чаще звучали а ее голове, нет-нет, да отражаясь во взгляде. То было семя первой, но ложной любви.

Пятнадцать - это так сложно. Она осознала свою принадлежность. А еще через месяц ее одноклассник сказал, что она - чертовски красива, и он бы не прочь с ней... Такой же альфа, как и она сама, наверное, еще не слышал столь прямолинейного отказа, наполненного жаргоном постояльцев замызганных кафе-кабаре.

"Это было для нее дуновением оракула, пронесшимся мимо нее и исчезнувшим в пространстве, но заронившим ей в сердце одно из тех двух семян, которые впоследствии должны были дать содержание всей женской жизни, — семя кокетства" (с)

Осознание этих двух фактов - своей принадлежности и собственной красоты - сильно сказалось на доселе старавшейся быть мягкой и домашней девочке. Из уважения к своим родителям, Джесмин силилась быть в стороне от увлечений школьных друзей, позволяя разве что походы по магазинам, в кафе и на танцы. О, она любила танцевать столь же страстно, как ее биологическая мать обожала пение. Эсми не хотела думать об этом. Она просто танцевала, забываясь в ритмичных движениях, обретая себя и свободу, пропагандируемую каждым подростком.

Первые гоны прошли относительно гладко - она была готовала, ей подсказали, ей объяснили. Маркус был невероятно рад. Он чего-то боялся, о чем не говорил вслух, Джесмин опасалась, что он подсмотрел ее мысли. Но еще больше боялась, что сам Дейв все поймет и отвернется от нее. И все было вроде бы ровно в их жизни на троих, но подростковый период не проходит бесследно.

К семндацати годам и после, бесконечно подавляемые (точнее будет сказать игнорируемые) гоны, стали с каждым разом проходить все жестче, "срывая крышу" уже студентки. Ее непреодолимо тянуло в низины, она превращалась в королеву треш: реки виски, грязные клубы и хаотичная смена партнеров. Кажется, Дейв пару раз забирал ее из участка. В остальное же время Джесмин оставалась собой - жизнерадостной славной Эсми.

Но однажды ее прославленный бог отвернулся от нее. Она возвращалась из университета, когда увидела полицейское оцепление вокруг их дома. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что что-то случилось именно у них, хоть этого и не могло быть: Маркус на работе (в последнее время в его компании цариала некая напряженность), а Дейв должен был преподавать на курсах немецкого для абитуриентов. Страх за них обоих заставлял ее с остервенением дикой кошки прорваться сквозь офицеров, вбежать вверх по лестнице, не дожидаясь лифта, чтобы через распахнутую настежь дверь в квартиру увидеть распростертое на полу тело отца в еще свежей темной луже крови. Кажется, она долго кричила и ругала последними словами каждого, кто пытался ее остановить.

В убийстве обвинили Дейва, которого по какой-то причине не было на рабочем месте. Джесмин не верила. Джесмин пыталась что-то сделать, но мир снова напомнил ей, что без положения и денег не бывает результата. И если второго у нее теперь было в достатке (все имущество, согласно завещанию, переходило к ней и еще не рожденному родному ребенку), то вот с первым были проблемы. Она всего лишь оканчивала факультет журналистики.

Когда адвокат провалился на суде и Дейва приговорили к тюрьме, Джесс сорвалась и теперь она плохо помнит и этот период своей жизни. Знает только, что он был наполнен черными красками депрессии, запахом дешевого пойла и звуками французского шансона. И длинными письмами Дейву и покороче - от него.

Каким-то чудом она смогла достойно доучиться и получить высшее образование, ведь днем, несмотря на солидные темные круги под глазами, впалые щеки и жуткую головную боль, она не казалась безвозвратно потерянной. Не в силах оставаться в родительской квартире, она сняла себе комнату в соседнем районе и устроилась на подработку в желтую газетенку. Просто так, чтобы меньше находиться наедине с самой собой. Там Джесмин встретила ЕГО.

Он был младше ее и так же смазлив, как когда-то Дейв. Даже цвет его волос. Только запах совсем другой. Но так даже лучше. У них не было бурного романа, это нельзя назвать страстью. Просто она поверила. В лучшее, новое завтра. Как-то они сели на самолет и улетели в поисках иной жизни. Выбор пал на Бонн, просто потому, что Джесмин как-то слышала, что там у Маркуса были "друзья друзей".

♫ Doppelgänger - 10 Years

С тем парнем она, конечно, давно разбежалась; ее участь намного завидней героини одной из песен Трейси Чэмпмен. Ей теперь двадцать пять и она - успешная журналистка на телевидении, уже собкор и подумывает о собственном шоу с журналистскими расследованиями. Она не нуждается в деньгах - неприступные банки хранят ее средства, а в далеком Нью-Йорке пустует их семейная квартира. У нее двойная фамилия, но Бонн знает ее как просто Кэрри, коллеги окликают: "Эй, Хейз", а немногочисленные друзья зовут просто Джесс. Но в письмах Дейва она по-прежнему "дорогая Эсми". Она верит, он скоро выйдет. Ведь в тайне ото всех она делает для этого все.

Характер:
Сангвиник.
Джесс - яркая индивидуальность: за словом в карман не лезет, улыбок не жалеет. Лишена манерности и предстает перед окружающими искренней, открытой девушкой, олицетворяющей собой дух "американской мечты", ставшей достоянием истории. Она общительна и задорна, образованна и умна - всегда готова поддержать светскую беседу на любую тему в любом месте, например, через стенку кабинки туалета. А почему бы, собственно, и нет? Джесс немного мечтательна, но уже давно не наивна.

Амбициозная, смелая и достаточно сильная духом. Их тех, что не ломаются в одночасье, а падают, но поднимаются. Сильнее, новее, циничнее.

Но мне наплевать на то, что они думают. Я не позволю себе обращать на это внимание (с)

Следует заветам несравненной Скарлетт и делает так, как считает нужным, опираясь на собственные ценности. Она потеряла веру в справедливость, но убеждена в силе компромисса и сделок.

Я обнаружила, что деньги — самое важное на свете, и Бог мне свидетель, я не желаю больше жить без них! (с)

Джесс обожает деньги. И никогда не экономит на себе, считая себя истинной женщиной. Не леди, конечно, куда там! Да, она, как всякая другая, умеет притворяться, играть нужную роль и, стоит отметить, выходит не так уж и плохо, но предпочитает оставлять актерство для работы.

Настоящие женщины не могут жить вне событий, они входят, вживаются в них (с)

Джесс не может жить "вне", она всегда в гуще событий. Люди и общение Джесмин жизненно необходимы; ей важно чувствовать себя нужной и значимой. Но из-за своей активности и желания быть вовлеченной во все и сразу, она быстро пресыщается и в такие периоды предпочитает находиться одной в компании любимых книг, без телефона и соц. сетей.
Кстати, она чрезвычайно любопытная особа - ей нужно знать немного, но обо всем. Постоянно "зависает" в интернете в свободное время и читает газеты, журналы. Она даже новости смотрит, со звуком. Желательно под бокал красного сухого.
Несмотря на то, что люди Эсми нужны, как воздух, и сходится она с ними крайне легко, заслужить ее доверие не просто. Она уважает сильных людей и презирает слабаков - нытиков и моральных уродов, неспособных что-либо сделать самостоятельно без толпы за плечами.

Жизнь продолжается. И возможно она не так уж и плоха. Я решила быть счастливой и я буду счастливой. Мне кажется даже, что я уже счастлива. Просто я этого не замечала (с)

Дополнительно:
• страхи: остаться в одиночестве, стать такой, какой она запомнила мать.
• желания: сделать карьеру, найти истинного убийцу отца.
• любит: деньги, качественный алкоголь, шелк и черный цвет; фильмы про настоящую любовь в стиле историй о Бонни и Клайде и шоколад.
• не любит: сигареты с ментолом, старость, ханжей, ограниченных личностей, сопливую романтику.

Связь:

Как нас нашли? 
Не помню с чего все началось, но виноват мистер Маркони.